Депутат Госдумы от КПРФ, писатель Сергей Шаргунов о художнике Илье Глазунове: Живописец поколения победителей

Илья Глазунов. 'Закат Европы'. 2005

«Уже все умерли, я помню, как моя мама говорила: «Не бойся, маленький, мы все умрём». Потому что в каждой комнате уже лежал мертвец. Папа, бабушка…». Так рассказывал мне Илья Сергеевич Глазунов, осиротевший и чудом спасшийся в блокаду. Его 12-летним вывезли по Дороге жизни через Ладогу. Мне довелось побывать у него, проговорили много часов. Он здорово свистел! Счастливый молодецкий свист в два пальца гулял по галерее с яркими картинами, видя которые, мгновенно назовёшь автора – точный признак оригинальности.

В нём было ожидание чуда. Он был похож на сказочного птенца, только что вылупившегося из пурпурного пасхального яйца. Про окончание войны, запомнившееся навсегда: «Я приехал из деревни новгородской. Вся Москва была, как будто снимается фильм: в золотых погонах. Это было поколение победителей – непридавленные гордые лица, и ночное небо озарялось салютом».

Он был влюблён в русскую историю. Прославлял Россию, видел в ней лучшее и надеялся на лучшее. Поклонялся Достоевскому. Нападал на Петра, но боготворил Петербург. Был православным монархистом – и рисовал Гагарина, Альенде и Кастро, солдат во Вьетнаме и Никарагуа. Ещё молодым, он собрал альбом старой, несохранившейся Москвы. В 1970-м остановил генплан реконструкции столицы и этим спас множество исторических зданий в центре. Создавал спасительное для истории и культуры Всероссийское общество охраны памятников. Оставил стране огромный музей икон и живописи, коллекцию уникального народного костюма и северной утвари. Вкладывал все деньги в поддержку молодых, воспитав поколения художников, скульпторов, реставраторов. Один из убитых в октябре 1993-го – его 18-летний студент Дмитрий Обух.

«Хорошо было в тайге глухой, – говорил мне Глазунов. – Сослали туда после картины, о которой было много шума. Это дипломная работа, забытая давно. Уже голосовали, чтобы меня приравнять к статусу Солженицына и выслать в Америку. Только один голос – Сергей Владимирович Михалков, мой благодетель – сказал: «Хватит плодить диссидентов. Ещё одного вышлете». И я остался. Но меня послали на БАМ в глухую тайгу, чтобы я рисовал то, что видел. Я сделал 200 работ в Иркутске. Я видел, как там строят. Как построил быстро Александр III эту дорогу! И как там самоотверженно строили комсомольцы, клали рельсы на мёрзлую землю».

Глазунов не принимал многое советское, но про антисоветское говорил так: «Началось добивание России, когда сразу появилось три процента миллионеров, которым дали возможность захватить общенародную собственность. При Брежневе сказали о неперспективных русских деревнях, в наше время говорят о неперспективных моногородах. Мы видим, как бедно живёт русский народ. Я горжусь, что я русский. Я мог бы остаться в любой стране, но я всегда говорил: «Лучше на нары, в Сибирь, чем в Майами». Меня оставляли правительства Италии, Швеции… Я всегда возвращался и старался своим искусством воплотить мечты многих, их память о России».

О своих новых работах и планах: «Это пейзажи Ростова Великого. «Русский Север» – о людях, которых я люблю. И самое главное, хочу сделать проводы войск. Древнерусский мотив, когда идёт на битву дружина. Смятая рожь. И семья провожает…»

Сергей Шаргунов

***

Опубликовано admin - чт, 07/13/2017 - 12:40