Он тоже любил жизнь. Из писем наших читателей

Он умер только за то, ради чего стоит жить.Антуан де Сент-Экзюпери.

Недавно вся страна отметила 68-ю годовщину победы советского народа в Великой Отечественной войне. Время неумолимо отдаляет от нас лихую годину, но до сих пор у народа не затянулись душевные и физические раны, нанесенные жестоким врагом. После победного сорок пятого года не было в России ни одной семьи, не опаленной войной. И сегодня особенно горько видеть, как некоторые либеральные писаки призывают пересмотреть итоги Великой Отечественной войны, итоги великой Победы.

Меня возмутили и до глубины души оскорбили слова некоего Артемия Лебедева, правнука советского классика Алексея Толстого, приведенные в статье Ульяны Скойбеды «Я всегда буду защищать нашу Победу...»: «В России есть только один культ хуже православия – культ Дня Победы. Священный трепет, придыхание, особая лексика, слова о памяти, приторная забота о ветеранах – все это вызывает приступы рвоты». («Комсомольская правда» 21.05.2013). Кощунственные, глубоко безнравственные слова человека, прадед которого внес немалый вклад в победу. Когда я встречаюсь с подобными злобными измышлениями, в голове вновь и вновь возникает образ моего дяди, в честь которого меня при рождении нарекли Леонидом. Я никогда не видел своего дядю, но его образ  родился из пожелтевших фронтовых фотографии, из рассказов моей мамы и бабушки.

Росляков Леонид Филиппович, по рассказам родных, рос настоящим богатырем. В средней школе №1 города Халтурина он учился только на «отлично», увлекался фотографией. После окончания десятилетки мечтал поступить в Ленинградский горный институт. Но, как и у миллионов  сверстников  этой мечте не суждено было осуществиться. Через пять дней после выпускных экзаменов, он вместе с одноклассником, будущим Героем Советского Союза Николаем Зоновым добровольцем ушел на фронт. Окончив досрочно Алма-Атинское военное училище, Леонид в звании младшего лейтенанта выбыл на фронт. Воевал он и под Москвой, и под Сталинградом и на Курской дуге. Начав боевой путь неокрепшим воином, к концу 1943 года он был уже гвардии капитаном и командовал ротой. После трех тяжелых ранений его хотели демобилизовать, а он сказал в ответ: «А кто же будет добивать фашистов?». С осколком в правом легком Леонид вернулся на фронт. В декабре сорок третьего года он был вновь тяжело ранен и в госпитале скончался от ран.

Мое появление на белый свет произошло в самом голодном послевоенном сорок седьмом году в деревне Росляки Русановского сельсовета, где я и рос до четырнадцати лет у дедушки с бабушкой. Я часто интересовался судьбой моего дяди, но любые разговоры с бабушкой на эту тему тяжело ранили ее сердце и на глазах у нее выступали горькие слезы. Однажды я купил у деревенского почтальона за двадцать копеек репродукцию картины «Защитники Брестской крепости» и принес ее домой. Бабушка увидела у меня эту картину, заплакала и попросила убрать ее подальше с глаз. Был у бабушки на полатях дорогой для нее сундучок, который я иногда тайком открывал. Там хранились документы дяди Лени, его аттестат о среднем образовании и фронтовые письма. У меня сохранилось несколько дядиных писем – треугольничков . В одном из писем от 17 июля 1943 года он пишет отцу, который в то время работал председателем колхоза: «Вы, тятя, выращивайте хлеб в тылу, ну а я здесь, на фронте, буду уничтожать проклятых фрицев. Скоро будет и на нашей улице праздник». Последнее письмо было от военврача госпиталя: «Уважаемая Мария Петровна, я Вам пишу, чтобы сказать о большом для Вас горе. Ваш сын Леонид был очень тяжело ранен в живот. Ему сделали операцию, но, несмотря на это, его состояние резко ухудшилось. 27 декабря он потерял сознание, стал очень беспокоен, никого к себе не подпускал, кроме меня, а 28 декабря в 12.30. он умер. За время нахождения у нас он похудел, но продолжал оставаться культурным и симпатичным офицером. Мы его здесь любили – он такой спокойный, хороший паренек, и нам его было очень жаль, но помочь ему мы были не в силах. Для Вас это очень тяжелое сообщение, но, думаю Вам важно знать последние дни вашего любимого сына. Посылаю все его фото. Опишу еще один момент из его болезни. Один раз он был в полном сознании, у него появилось какое-то грустное настроение, и он в полголоса запел: «Напрасно старушка ждет сына домой, он ранен и к ней не вернется». Я его пожурила за это. Он ничего не сказал, только отвернул свою голову к стене. Фокина Елена. 28.12.1943».

Так закончилась короткая, но яркая жизнь дяди Лени. Мы, и наши дети, и наши внуки обязаны ценить и помнить всех, кто положил самое дорогое, что есть у человека - свои жизни на алтарь Победы, внеся свой последний, достойный вклад в общенародное святое дело.  Леонид  Сорокожердьев